 Россия, которую мы увидели по телевидению в прошлые выходные, выглядела жестокой и репрессивной страной, практически вернувшейся к советскому прошлому: милиционеры избивали демонстрантов и оттаскивали в сторону старушек, которые пытались вмешаться.
Однако из обшитого темным деревом кабинета Сергея Иванова, который в течение шести лет занимал пост министра обороны России, а недавно был выдвинут на должность вице-премьера, Россия кажется совсем другой страной - страной здорового роста, огромных ресурсов и растущих зарплат. Здесь есть две важные вещи: постоянство и стабильность.
Иванов не одинок в своих взглядах: число недовольных из так называемой "Другой России" невелико, тогда как 80% россиян заявляют о поддержке президента Владимира Путина. Однако разгон демонстраций в выходные свидетельствует, что Кремль до сих пор опасается за свои планы обеспечить спокойную передачу власти нынешним президентом. Согласно конституции, он должен оставить пост в марте следующего года. Если угроза действительно появится, возможно, с ней придется иметь дело Иванову - одному из основных претендентов на кресло Путина.
В объемном интервью The Financial Times человек, который может стать следующим президентом России, держался подчеркнуто вежливо и несколько скованно, твердо защищал достижения последних семи лет и был холоден, как сталь. Все эти черты свойственны и его давнему другу Путину, что не должно удивлять. Они ровесники, сейчас им по 54 года, оба из Санкт-Петербурга, оба - бывшие шпионы КГБ.
Как считается, Сергей Иванов и Дмитрий Медведев, также вице-премьер, борются за поддержку Путина, которую он обещал тому, кого предпочтет в качестве преемника. Эта борьба продолжается с тех пор, как в конце 2005 года оба они получили от государства продвижение. В начале нынешнего года, по результатам опросов общественного мнения, лидировал Медведев. Но после того как в феврале Иванов был поставлен на равную должность и сменил круг обязанностей, взявшись за модернизацию промышленности вместо вопросов обороны, похоже, их шансы уравнялись. Вчера в одном из опросов Иванов впервые вышел вперед. Как бы то ни было, опросы общественного мнения в России представляют ограниченную ценность: почти наверняка победит тот, кого предпочтет Путин.
Иванов держится уверенно, как будущий президент. Явно получив одобрение Кремля, он легко переходит с одной темы на другую: от финансирования исследований в области нанотехнологий до разработок Ираном баллистических ракет. По его собственным словам, он "довольно либерален" в экономической политике, однако считает, что государство обязано держать под контролем определенные отрасли. А крупнейшие нефтегазовые запасы должны контролировать российские компании - государственные или частные. Он считает, что русские не хотят полностью копировать "англосаксонскую" политическую систему. Не стремится Россия и к новой холодной войне, хотя чувствует себя обманутой из-за недавних шагов Запада. Главное, подчеркивает он, любой, кто пойдет на выборы, выступая против путинизма, обречен на поражение.
"У подобного кандидата не будет никаких шансов, - говорит он. - Это будет некая маргинальная фигура, клоун. Тем не менее, он получит 1% или 0,5% голосов".
Лишь на один вопрос Иванов не ответил или не смог ответить. Это вопрос о том, будет ли он выставлять собственную кандидатуру. "Я не думал об этом, - заявляет он. - Если бы я стал думать над этим всерьез и готовиться к выборам, то что бы я здесь сейчас делал? Первый вице-премьер в России - довольно ответственная должность. Совмещать и то и другое невозможно. Честно говоря, я рад, что здесь нет предвыборной кампании". Он с легким пренебрежением упоминает о предвыборном безумии в США. По словам Иванова, Россия действует лучше, тратя деньги на новые аэропорты и дороги, а не дорогостоящую гонку в духе США.
Здесь он несколько кривит душой. Личность нового президента стала не просто главной интригой российской политической жизни, но и центральным вопросом для зарубежных правительств, которые наблюдают, порой настороженно, за возвращением России в число мировых держав. Следят за ситуацией и инвесторы, желающие поучаствовать в экономическом возрождении страны. Более того, "теневая" предвыборная кампания в полном разгаре. Государственное телевидение много показывает Иванова и Медведева - они посещают фабрики, школы, больницы, часто по-путински грозят пальцем чиновникам.
Ходят слухи, что противоборствующие кремлевские кланы сражаются за право поставить президентом своего человека: более либеральная группа борется против так называемых силовиков ("людей силы"), сторонников жесткой позиции, выходцев из разведки и армии. Медведева связывают с первой группой, Иванова - со второй. Третья группа (или подгруппа силовиков), похоже, выступает за то, чтобы Путин изменил конституцию и остался на третий срок, хотя тот говорит, что подобного не будет. Ряд аналитиков не исключают, что Путин может поддержать некоего третьего кандидата (об этом ниже).
Даже такие события, как убийства прошлой осенью оппозиционной журналистки Анны Политковской и бывшего офицера КГБ Александра Литвиненко, который проживал в Лондоне, иногда воспринимают как имеющие отношения к борьбе за наследство или попытками повлиять на выбор преемника. Тем временем маргинальная коалиция "Другая Россия" провела открытое выступление против назначения преемника и против авторитарного, по их словам, режима Путина.
У этой коалиции есть сторонники на высоком уровне. В субботу и воскресенье среди демонстрантов был не только экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров (которого милиция задержала на 12 часов), но и Михаил Касьянов, политический тяжеловес, в прошлом премьер-министр Путина. В первых рядах был и Андрей Илларионов, который 16 месяцев назад покинул пост экономического советника Путина, заявив о наступлении на свободу.
По словам Алексея Макаркина, сотрудника московского Центра политических технологий, Кремль не намерен повторять своих ошибок, допущенных в ходе "оранжевой революции" на Украине в 2004 году. Тогда многие советники уверяли, что демонстрации оппозиции в Киеве ни к чему не приведут. "Они хотят задавить движение в зародыше", - считает он.
Пытаясь высечь искру в столь напряженной атмосфере, акцию протеста поддержал Борис Березовский - магнат, который в свое время помог Путину прийти к власти, а теперь живет в изгнании и является его непримиримым врагом. Он заявил в Лондоне газете The Guardian, что планирует революцию. По словам Березовского, он снабжает деньгами людей, близких к президенту, которые готовят заговор. В Москве его слова встретили с большим скепсисом, однако Кремль им явно не обрадовался.
Из всех возможных кандидатов в преемники Путина Иванов, похоже, лучше других отражает идею преемственности, хотя это связано только с тем, что у них похожие биографии. Иванов на три месяца младше Путина, оба учились в Ленинградском государственном университете - там Иванов изучал английский и шведский. Однако, по словам Иванова, он познакомился с Путиным лишь в конце 1970-х годов в ленинградском КГБ. Оба они учились в 101-й школе КГБ - элитном учебном заведении для шпионов в подмосковном лесу.
Оба проходили службу во внешней разведке. Но если Путин добрался лишь до восточногерманского Дрездена, то Иванов работал за пределами советского блока, в посольствах в Хельсинки и Найроби. В отличие от Путина, который ушел из КГБ в 1990 году и начал работать в аппарате мэра Санкт-Петербурга, Иванов остался во внешней разведке, где дослужился до генерала. Став директором ФСБ, преемницы КГБ в сфере внутренней безопасности, Путин в 1998 году назначил Иванова своим заместителем.
Факт знакомства с Путиным еще до работы последнего в санкт-петербургской администрации - в отличие от большинства людей из окружения президента, в том числе Медведева - может объяснить слова о том, будто силовики считают его не совсем своим. Кроме того, он лишь недавно вошел в "Корпорацию Кремль" - сеть государственных корпораций, созданных при Путине, во главе которых стоят министры и высшие чиновники. Он является председателем Объединенной авиастроительной корпорации, холдинга, объединяющего производителей летательных аппаратов.
Опыт работы на Западе также отличает его от остальных. "Я считаю себя довольно либеральным человеком, главным образом потому, что значительную часть жизни я провел в европейских городах", - рассказывает он. Жизнь за границей научила его уважать демократию. Он любит Черчилля и цитирует его утверждение о том, что "демократия - худшая форма правления, за исключением всех прочих". Однако из-за особенностей своих обычаев и мировосприятия русские не хотят прямо копировать западную демократию.
"Россия - огромная страна, и, к сожалению, ментально большинство населения все еще полагается на царя, - говорит он. - Россия никогда не станет перенимать на 100% модель управления англосаксонской политической элиты. Нравится это вам или нет - другой вопрос, но я говорю вам, как есть".
Россия будет демократией, считает он, но ей нужно позволить отыскать собственную форму демократии, как это делают другие страны. "Сколько лет находится у власти Либерально-демократическая партия Японии? Шестьдесят лет без перерыва. (Он забыл упомянуть короткий период 1993-1994 годов, когда ЛДП находилась в оппозиции.) Разве кто-то может сказать, что в Японии нет демократии?"
Или взять Америку. " В США - там есть демократия, - продолжает он. - Но в США разве возможно такое, чтобы президента выбирало меньшинство? Да. А что бы вы сказали, если бы это произошло в России? Вы бы нас заклеймили", - говорит Иванов, поджав губы.
Когда речь заходит о "светочах демократии" на границах с Россией с их поддержкой со стороны Запада - об Ираке, Грузии или Украине, где разгорелся конфликт между парламентом и победителем революции 2004 года, - поджатые губы складываются в настоящую усмешку. Украина, по его словам, полностью дискредитирует демократию. "Из-за того что люди видят эту полную неразбериху, они скажут: нам не нужна ваша демократия. Дайте нам царя, дайте нам зарплату и отстаньте от нас со своей демократией".
А что же те, кто вышел в прошлые выходные на улицы Москвы и Санкт-Петербурга в надежде повторить то, что произошло на Украине? Иванов беседовал с The Financial Times до этих демонстраций, однако его заявления прозвучали пророчески. "В условиях слабой политической культуры, когда демонстрации легко переходят в мордобой, когда перекрывают улицы, народ отвернется. Грань между политическими свободами и экстремизмом очень тонка". (По заявлениям "Другой России", власти первыми применили силу.)
Иванов сказал, что демонстрантам было разрешено провести митинг на определенной территории, но они не должны устраивать беспорядок, проходя маршем через центр города.
В экономике Иванов также выступает за сильную роль государства. Такие сектора, как потребительские товары и телекоммуникации, по его словам, полностью свободны и открыты для зарубежных инвесторов. Но в некоторых областях доля государства "всегда будет превышать 75% по определению" - либо из-за их отношения к национальной безопасностью, как в случае с ядерными технологиями, либо из-за того, что они слишком велики и не могут развиваться лишь за счет рынка, как в случае с судостроением или аэрокосмической отраслью.
В нефтегазовой отрасли Иванов поддерживает возвращение активов под контроль России. "Это наши ресурсы, и как развивать их, где искать средства - наше дело, - говорит Иванов. - Мы признаем иностранных инвесторов как поставщиков... как инвесторов в технологии. Но я не думаю, что в обозримом будущем мы позволим какой-либо иностранной компании приобрести какое-то крупное месторождение".
Он добавляет, что жесткая позиция России по поводу увеличения прежде субсидированных цен на энергию для Украины и Белоруссии, была продиктована капиталистическими принципами, а не возвращением к советскому империализму. Однако многие в этих странах утверждают, что повышение цен - это лишь уловка с целью вовлечь их в политическую орбиту Москвы.
"Энергетического империализма не существует. Нефть и газ имеют цену. В середине 1990-х вы учили нас... как стать рыночной экономикой. Мы усвоили урок, - говорит Иванов, переходя на английский, чтобы подчеркнуть свою мысль. - Теперь мы слышим критику: вы действуете неправильно, используя цены на энергоносители в политических целях. (Но) мы торгуем со всеми по рыночным ценам".
Иванов чувствует себя в своей тарелке, обсуждая международные вопросы наподобие этого. Если его конкурент Медведев, отвечающий за социальные программы ценой в миллиарды долларов, может рассуждать о том, как заставить работать ипотеку в России, или говорить о необходимости увеличения штата в сельских больницах, то Иванов предпочитает обсуждать государственные дела.
Возможно, этим вызваны разговоры о том, что выбор Путина будет зависеть от его видения миссии следующего президента. Если она заключается в продолжении модернизации российской экономики в исключительно благоприятных условиях, то он может одобрить кандидатуру Медведева. Если нужно будет работать с ухудшающейся международной обстановкой (например, в случае авиаударов США по Ирану), то это задача для Иванова. Всеобщий кризис, который последует после военного удара по Ирану (эта перспектива, судя по всему, преследует российскую верхушку), может также стать предлогом для сторонников "третьего срока" в Кремле убедить Путина остаться.
Некоторые заявления Иванова могут обрадовать тех, кто с опасением наблюдает за усиливающейся агрессивностью России. "При любом сценарии для развития России мы не будем вступать в еще одну холодную войну. Мы на эти грабли уже наступали, - говорит он, - и не хотим снова повторить ту же ошибку". Россия модернизирует свою армию, хотя тратит на это лишь малую часть того, что тратил Советский Союз, или того, что тратят сегодня США. Но эти меры направлены не против Запада, а против возможной угрозы со стороны соседей, в том числе Северной Кореи и Ирана.
В то же время он высказал недовольство, бытующее среди российской политической элиты и прозвучавшее в жестком февральском выступлении Путина по вопросам внешней политики в Мюнхене, недовольство тем, что Запад не сдержал своих обещаний. "В середине 1990-х мы воспринимали как свершившийся факт то, что распад Советского Союза привел к окончанию холодной войны, что НАТО не будет продвигаться на восток, что (члены альянса) не будут размещать военные базы там, где они обещали этого не делать. Но мы видим, что нас обманули. Возникает вопрос: для чего все это?"
Планы США разместить противоракетную систему в Восточной Европе стали громоотводом, по которому пошло прежде сдерживаемое возмущение. Иванов, в отличие от ряда своих коллег, признает, что 10 американских ракет-перехватчиков, размещенных в Польше, не будут представлять в среднесрочной перспективе угрозу для России. Однако он утверждает, что Иран и КНДР также не способны создать ракеты, которые смогут угрожать Европе или США. "Поскольку там нет и не будет ракет, то против кого направлена эта система? Только против нас", - уверен он.
Тем не менее, Иванов говорит, что заявления военных о желании России выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года были истолкованы неправильно, они не связаны с планами США. Данный договор предусматривал уничтожение американских и советских вооружений средней дальности. По словам Иванова, Москва поднимает данный вопрос лишь потому, что другие страны - "Северная Корея, Китай, Пакистан, Иран, Израиль, и все они рядом с нами" - обладают ракетами средней дальности. В этой новой обстановке нет смысла запрещать лишь США и России владеть подобными вооружениями. "Мы не намерены свернуть себе шею, производя, или, более того, нацеливая их на Европу, - заявил Иванов. - У нас есть - и я подчеркиваю это - другие проблемы и другие угрозы".
Как бы то ни было, во многом, что Иванов говорит и пишет, заметна убежденность, часто звучащая в Москве: Запад помогает свергать режимы в бывших республиках Советского Союза. На вопрос о том, вмешиваются ли другие государства в дела России, Иванов упоминает о прошлогоднем случае, когда британские дипломаты, выдавшие гранты неправительственным организациям, были обвинены в шпионаже. В этот момент вдобавок к поджатым губам у него вспыхивают щеки.
"Мы их поймали и показали всему миру, на что идет посольство Ее Величества", - рассказывает Иванов. (Великобритания отвергает обвинения в неподобающих действиях).
Он добавляет, что в преддверии президентских выборов следующего года возможны попытки при поддержке западного финансирования дестабилизировать обстановку в России. Но человека, который может стать главным действующим лицом этих выборов, это не смущает. "Могут быть попытки или желание их осуществить. Но из этого ничего не выйдет. Экономическая и политическая ситуация в стране чрезвычайно стабильна. В таком случае эти деньги просто окажутся выброшенными на ветер".
Четыре темные лошадки в президентской гонке
Владимир Якунин, 58 лет
Глава российских железных дорог, близкий соратник Владимира Путина по санкт-петербургской администрации. Одно время работал дипломатом, из-за чего поговаривают о его связях с КГБ. Его имя не связывают ни с силовиками, ни с либералами в Кремле, у него есть независимая опора - компания "Российские железные дороги", одно из наиболее важных стратегических предприятий страны.
Сергей Чемезов, 54 года
Генеральный директор "Рособоронэкспорта", монополии, которая осуществляет торговлю оружием. В 1980-е годы был представителем компании в Дрездене, в Восточной Германии, где, как он сам рассказал в интервью, они жили в одном доме с Путиным. Опирается на "Рособоронэкспорт", который взял под свой контроль компанию "АвтоВАЗ", выпускающую автомобили "Лада".
Сергей Нарышкин, 52 года
Заместитель премьер-министра (с февраля 2007 года), отвечает за внешнеэкономическую деятельность. Он тоже ленинградец, познакомился с Путиным в аппарате мэра. Считается весьма квалифицированным специалистом, близким к кремлевским силовикам. Недавнее повышение Нарышкина породило разговоры о том, что он может появиться из тени, как это сделал Путин в 1999 году.
Владимир Путин, 54 года
Несмотря на то, что Путин постоянно отрицает возможность остаться на третий срок, такая идея продолжает жить. В марте спикер верхней палаты российского парламента вновь призвал внести изменения в конституцию с тем, чтобы он мог участвовать в выборах. Путин обещал сохранить "влияние" после ухода с должности и никогда не отметал теоретической возможности вернуться на должность президента в 2012 году.
Фаворит конкурирующего кремлевского клана
Дмитрий Медведев, 41 год
Медведев является первым вице-премьером, отвечает за "национальные проекты" (программы социальных инвестиций ценой в несколько миллиардов долларов) и одновременно возглавляет газовую монополию "Газпром". Его имя связывают с либеральной фракцией в Кремле.
Как и многие в окружении президента, уроженец Ленинграда. Как и Владимир Путин, учился в Ленинградском государственном университете, где изучал право. С Путиным он познакомился в 1990-е годы, будучи советником по правовым вопросам в администрации Санкт-Петербурга. Прежде он был главой кремлевской администрации, а в ноябре 2005 года получил в распоряжение национальные проекты. Они могут принести ему голоса избирателей, а могут послужить отравленным кубком, если их не удастся реализовать.
|
