 Не только ядерная программа является предметом проходящих сегодня в Тегеране дискуссий между различными политическими элитами − консерваторами, реформаторами и теми, кто находится между двумя этими лагерями. Спорят, и спорят весьма жестко, буквально по каждому пункту стоящих перед страной проблем, будь то экономика, социальная сфера, культура или внешняя политика. И столь стратегически значимый для Тегерана вопрос как отношения с Москвой также, разумеется, находится в эпицентре политических дебатов.
Выступая 25 мая в Тегеранском университете, секретарь Высшего совета национальной безопасности страны Али Шамхани, одна из ключевых фигур в политическом руководстве Исламской республики, отметил, что «отношения с Россией имеют большой потенциал для развития». Однако, − продолжил он, − «существуют определенные сомнения, связанные с тем, какой будет в перспективе политика Москвы в отношении Запада, в целом, и США, в частности».
Али ШамханиВопрос поставлен как нельзя более своевременно. Безусловно, в иранском обществе был и остается запрос на стратегическое партнерство с Россией, как бы ни пытались дискредитировать эту идею и некоторые местные чиновники, и, в немалой степени, высокопоставленные российские политики. Столь же очевидно, что в иранских элитах, особенно связанных с так называемыми реформаторами, более чем достаточно и тех, кто требует от власти не тратить время на выстраивание отношений с Москвой, ограничить сотрудничество парой даже выгодных для иранской экономики проектов. А основной упор сделать на восстановление сотрудничества с Западом.
Голоса противников углубления ирано-российского сотрудничества в Тегеране звучат все чаще и громче, причем постоянно подпитываясь новыми аргументами, которые чиновники двух стран сами же в изобилии и создают. Баланс интересов – священный принцип для иранских элит, и любое национально-ответственное правительство в Тегеране в подходе к важнейшим проблемам будет ориентироваться прежде всего на сохранение этого баланса. Откровенная ориентация Исламской республики на Запад в ближайшее время нам «не грозит», чтобы на эту тему ни придумывали скороспелые «эксперты по Ирану», которые в последнее время плодятся в масс-медиа со скоростью размножения кроликов. А значит – есть все шансы сделать этот баланс наиболее взаимовыгодным. Разумеется, если четко понимать и «границы возможного» в отношениях с Ираном, и те запросы, которые существуют в стране в отношении России.
Претензии иранских реформаторов к Москве: реальные и мнимые
Темы С-300 и «долгостроя» в Бушере, странных вывертов российской политики на Ближнем Востоке обсуждались на страницах Иран.ру настолько часто, что возвращаться к этому еще раз нет никакого смысла. Сформулируем главное – длительное время политика Москвы в отношении Ирана определялась состоянием отношений России с США и Евросоюзом. До определенной черты это вполне естественно и характерно для любого современного государства, но, опять же подчеркиваем, до определенной черты, и Москва эту черту неоднократно переступала, особенно на Ближнем Востоке.
Генерал-майор запаса Гиора АйлендВ результате, вполне объяснимое и, к глубокому сожалению, вполне заслуженное недоверие к России и постоянные подозрения Тегерана в отношении Москвы: не «сдаст» ли в ответственный момент, не будет ли «перекуплена» обещаниями, на которые Запад всегда был щедр, на захочет ли «поторговать» союзником в собственных интересах. Весьма красноречиво, кстати, по поводу этих подходов высказался экс-глава Совета национальной безопасности Израиля генерал запаса Гиора Айленд, который на вопрос о причинах разногласий Москвы и Вашингтона заметил: «Русские неоднократно демонстрировали свою готовность поддерживать американцев в их давлении на Иран. Но зачастую они требовали такого размера компенсации в других областях, которые американцы не были готовы платить».
Но подозрительность – это еще половина проблемы. Играя только на этом, серьезно «поднять» антироссийские настроения и долгое время дискутировать вопрос отношений с Москвой некоторым политикам и чиновникам ни в коем случае не удалось бы. Для того, чтобы претензии реформаторов в отношении России получили поддержку в обществе, нужны были более веские аргументы, основанные на психологии и реальных потребностях иранского среднего класса. Поэтому сначала рядом проправительственных экспертов был выдвинут тезис о новой «многовекторности иранской внешней политики». «МИД Ирана под руководством Мохаммада Джавада Зарифа реализует тонкую дипломатию и способно рассматривать те или иные проблемы под разным углом зрения. Фактически, иранская дипломатия стремится доказать миру свою открытость и желает развивать отношения со всеми международными игроками. Односторонний подход, при котором Иран отдавал преимущество кому-то одному, остался в прошлом», − пишет один из обозревателей газеты, близкой к нынешнему кабинету министров Ирана.
Затем последовали откровенные спекуляции о том, что, оказывается, двухстороннее сотрудничество нужно не столько Тегерану, сколько Москве: «Иран в качестве третьей стороны не только имеет крепкие политические связи с Россией, но и находится в процессе улучшения собственных отношений с другими странами Запада, поэтому, будучи сильным игроком в дипломатической сфере, он может оказать содействие в решении противоречий, начиная с Сирии и Ирака и заканчивая Украиной. Дело в том, что на этот раз именно Иран… может играть весьма важную и даже определяющую роль в политических процессах в регионе и за его пределами». Иными словами, это пусть Россия предлагает нам «цену» за решение ее проблем, а мы подумаем, устроит ли нас эта цена. То есть, часть иранских политических элит, попросту говоря, намеренно исказила сложную картину взаимных интересов Тегерана и Москвы, а затем начала убеждать страну в правильности этого искажения. Заодно, оправдывая отсутствие у нее содержательных идей для укрепления партнерства между двумя нашими странами.
Здравый смысл, ответственность и немного цинизма
Официальные сообщения о развитии ирано-российского сотрудничества преисполнены оптимизма. Чиновники двух стран победно рапортуют что «отношения между Россией и Ираном сегодня находятся на как никогда высоком уровне. Подтверждением этого стали итоги прошедшего года, который ознаменовался значительной активизацией двусторонних контактов по всем направлениям. Состоялось большое количество визитов на различных уровнях по линии парламентов, советов безопасности, министерств иностранных дел наших стран. Ожидаем, что данная тенденция продолжится и в нынешнем году».
Если эффективность работы измерять в визитах и количестве совместных заявлений, то все действительно обстоит просто здорово. Вот только по большей части это «ветер в верхушках деревьев», который «лес не беспокоит» и среднего иранца никак пока не затронул. Следовательно, порождает у него определенное разочарование. Строительство новой очереди Бушерской АЭС, перспективы военно-технического сотрудничества – это все замечательно и действительно серьезный прорыв. Но не особо затрагивающий общество в целом. Победные реляции о том, что иранские продукты частично заменят западные, облегчен визовый режим для деловых контактов, налажена нормальная банковская система для обслуживания мелкого и среднего бизнеса двух стран и многое другое – так и остаются строчками на бумаге, не наполненными реальным содержанием. Пока всего этого не произойдет, голоса о бесперспективности Москвы в качестве партнера для Тегерана будут только крепнуть.
А не происходит это потому, что бюрократия явно не успевает за политиками. Что для иранцев, что для россиян, рынки наших стран – «неизведанные земли», осваивать которые без господдержки никто не будет. А вот господдержка эта откровенно не спешит. Причем, что в Тегеране, что в Москве чиновники рассуждают одинаково: вот снимут западные санкции – и все наши хлопоты окажутся излишними. И раз так, то чего же суетиться, скоро вернется прежнее беззаботное время. «С начала 2000-х администрации США, и Буша-младшего, и Обамы, прилагали максимум усилий для того, чтобы нанести вред отношениям России и Ирана», − говорит уже упоминавшийся выше экс-глава Совета национальной безопасности Израиля, умалчивая, правда, о роли во всех этих усилиях политиков собственной страны. Но мало нам проблем извне – бюрократия в Москве и Тегеране собственными руками закладывает под только формирующиеся отношения «мину замедленного действия» тем, что под общие вызовы и угрозы, под совпадение интересов не подводит экономического фундамента, строит партнерство, по сути, «на песке».
*******
Сомнения, которые озвучил секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани в отношении Москвы, − это ни в коем случае не решение о сворачивании контактов. Наоборот, это призыв к поиску наиболее оптимальных форм взаимодействия, призыв к ответственности и прекращению спекуляций на тему российско-иранского партнерства. Если Москва всерьез намерена покончить со своей слепой прозападной политикой, брать на себя ответственность за безопасность граничащих с Россией регионов, а не передоверять ее другим, необходимо провести «ревизию» подходов к Ирану, с большим скепсисом и с долей здорового цинизма воспринимать победные рапорта чиновников и наполнить замечательные по духу декларации конкретным содержанием. Тогда и взгляд на Москву из Тегерана станет несколько иным, в первую очередь – более уважительным и избавленным от разного рода подозрений.
|
